В процессе ознакомления с очередным мозговым испражнением азагитпропаганды за авторством небезызвестного Эйнуллы Фатуллаева мне на память сразу же пришла прочитанная в детстве статья об опыте зоологов над обезьянами.
Суть опыта заключалась в следующем: ученые помещали банан в железную клетку с дверцей. Затем подводили шимпанзе к этой клетке и фиксировали его попытки достать банан, изучая, тем самым, умственные способности зверя. Естественно, обезьяна безуспешно пыталась через стальные прутья дотянуться конечностями до вожделенного банана, потом била клетку, скакала по ней, пыталась перевернуть, орала, нервничала и злилась. После этого зоологи сами демонстрировали ей, как можно спокойно открыть дверцу с незамысловатой защелкой, войти внутрь клетки и взять «добычу». Такие демонстративные показы не помогали обезьяне сразу усвоить урок. Лишь с пятой или десятой попытки некоторым особям удавалось повторить решение «банановой» задачи.
Возможно, с точки зрения приматологии эти возможности умственных способностей шимпанзе ошеломительные, но по меркам человеческого интеллектуального уровня, мозг этих обезьян достаточно примитивен. Во всяком случае, с обезьяны взять нечего.
Но когда смежный уровень умственного развития показывает особь с чисто человеческой внешностью, умеющую писать, брить себе голову и петь азербайджанский гимн, то эту аномалию науке еще надо подробно изучить.
Так вот, Фатуллаев со своей статьей и есть наглядное доказательство существования такой аномалии в природе. Плодовитое перо хаккиназовского главреда испражнило вышеупомянутую писанину 24 января сего года, но за неимением времени, только сейчас нам представилась возможность обратиться к ней.
Забегая вперед, заметим, что суть фатуллаевской статьи на первый взгляд сводится к защите Полада Бюльбюльоглы от нападок Сардара Джалалоглы, Акифа Наги и других азербайджанских нациков, которых автор, почему-то, стремясь отмежевать от себя идеологически и интеллектуально, называет отморозками-питекантропами. Однако, по мере развития текста становится ясным, что цель Фатуллаева намного шире, чем адвокатура бюльбюльевщины.
Хотя вступление к самой статье можно было здесь пропустить, но я счёл нужным процитировать этот великолепный эталон дворцовой менестрельщины, дабы не повредить целостность фатуллаевской натуры.
«…Я пришел к мысли, что на всем постсоветском пространстве остались всего две фамилии, хорошо известные постсовку – Алиев и Бюльбюльоглы. И этими фамилиями надо дорожить, оберегать их, вписав золотой росписью в фонд истории Азербайджана».
Естественно, взявшись за защиту репутации совкового певуна, Фатуллаев не мог отказать себе в удовольствии использовать подвернувшийся случай для очередного проникновения в самое живительное место для азербайджанской журналистики. Но это к слову. Интереснее то, что следует далее.
«Видите ли, герои не нашего времени (Джалалоглу, Наги и пр.) возмущены цитатой Полада Бюльбюльоглы об ошибочности культивирования ненависти к целому народу. В данном случае к армянской нации!».
Именно, с этого абзаца я вдруг открыл для себя потрясающую новость. Оказывается, на Бюльбюльоглы в Азербайджане началась травля за призыв не культивировать ненависть по отношению к армянам. Но на память лично мне не пришла ни одна выдержка из интервью, ни одна цитата из какого-нибудь письменного документа за авторством этого певуна, даже содержащая намек на подобную гуманную позицию. Тогда, о чем это Фатуллаев?
Впрочем, уже в следующей строчке хаккиназовский главред подтвердил мои сомнения: «Где же Бюльбюльоглы выступил с этим справедливым воззванием?». Выходит, Фатуллаев и сам опровергает мысль, что Бюльбюльоглы когда-либо заступался за всю армянскую нацию. Но главное не это, а замысел Фатуллаева провозгласить самого себя проводником идеи толерантности по отношению к армянской нации, с перспективой внедрения нового тренда в политическую жизнь Азербайджана. Не случайно он использует словосочетание «справедливое воззвание», подчеркивая, тем самым, свою личную позицию. Именно с этого момента в своей статье Фатуллаев практически забывает о самом Бюльбюльоглы и пускается в дебри политфилософии, как бы пытаясь убедить азербайджанских читателей в ошибочности политики культивирования ненависти к армянам. Но представляет он это дело так, как будто бы армяноненавестнические настроения насаждались отдельными личностями извне режима, а не самим режимом, превратившим армянофобию в краеугольный камень государственной политики.
«Ах, вот оно что! Получается, политшушра убеждена, что мы должны воспитывать поколения на ненависти к армянскому народу? Позвольте, в Карабахе, который продолжает являться неотъемлемой частью Азербайджана, проживают около 50 тысяч (!) наших соотечественников армян по национальности, ставших заложниками оккупационного режима бывших полевых командиров – нынешней власти Армении».
Кончено, приведенные Фатуллаевым, мягко говоря, ошибочные данные о количестве арцахского населения – это тема для отдельного разговора. Как и пассаж об оккупационном режиме бывших полевых командиров. Но главное в этой цитате то, что хаккиназовский главред впервые признает, что в Карабахе, оказывается, живут люди. Между тем, как раньше и сам Фатуллаев, его собратья по цеху и их патроны во власти никоим образом этих самых людей не видели и, следовательно, мнением их никак не интересовались.
Дальше уже следует откровение Фатуллаева, облаченное в форму манифеста.
«Если мы искренне верим в освобождение Карабаха и стремимся к реинтеграции аннексированных районов, то должны культивировать не ненависть к народу, а модель сосуществования двух народов, и в первую очередь своих граждан».
Надо же, какое озарение! Какая проницательность! Какой крик гуманности! Вероятно, для того, чтобы достичь этих высот мудрости понадобилось три десятка лет, понадобились Сумгаит, Баку, Марага и вся эпопея карабахского конфликта с тысячами безвинных жертв.
Естественно, додумавшись до этого открытия, Фатуллаев хорошо осознает, кто на самом деле внес самый весомый вклад в раскручивание антиармянской истерии. И дабы выгородить этого самого «кто», а заодно и приобщить его к своему прозрению, он без капельки совести пишет следующее:
«Президент Азербайджана Ильхам Алиев беспрестанно повторяет, что армяне Нагорного Карабаха – граждане нашей страны, мы защитим их права и обеспечим безопасность».
Фатуллаеву плевать на факт, что армяне Карабаха после гражданства СССР посредством общенародного референдума благополучно миновали азербайджанское подданство, и ныне являются гражданами собственного государства. Но опять же, соль не в том. Просто никак не приходит на память какое-либо заявление президента Алиева, в котором он так отечески пекся бы о безопасности арцахцев.
Зато, как врезались в память фразы о «враге номер один» и «обязательном возврате Азербайджану Иревана». И если даже предположить, что Алиев действительно искренне уверовал в азербайджанское подданство карабахских армян, то изуверства его опричников в отношении талышских стариков и пленных армянских солдат вскрывают весьма специфическое толкование им проблемы безопасности «армян Нагорного Карабаха – граждан Азербайджана».
По окончании же своей статейной ахинеи Фатуллаев праведническим тоном взывает к соотечественникам: «Так кто же армяне, живущие в Карабахе? Наши граждане или враги? Может, стоит определиться?». Затем через строчку картинно сокрушенно венчает свои размышления откровением, а ля Гоголь: «Мерзко на душе!».
Так не напоминают ли все эти признания Фатуллаева озарение подопытного шимпанзе, который лишь с десятой попытки усвоил урок с дверью в клетке. Ведь, получается, что на протяжении добрых трех десятков лет, не внимая разуму (хотя куда там), игнорируя международный опыт, наплевав на взвешенные советы из-за бугра и отчасти изнутри, азербайджанская элита, сломя голову, бросилась душить карабахское движение, будучи уверенной в легком устранении проблемы силовым путем.
Ни тебе настроя на спокойный диалог, ни стремления заглянуть в корень проблемы, ни предложения взвешенных компромиссных вариантов. Сумгаит, Баку, Кировабад…
Стремление устрашить, растоптать и сломать настолько овладело умами элиты и общества в целом, что на первых порах никому и в голову не пришло предвидение ответного ожесточения с катастрофическими последствиями для Баку. Отторжение «собственных граждан» от общественно-политической повестки «нового Азербайджана», провозглашение в самых верхах их террористами, оккупантами, предателями взбурлило азербайджанское общество, растормошило его животные инстинкты, предав фейсу государства оскал оголтелого национализма. Исконных жителей Карабаха объявили людьми не то чтобы без гражданства, но и без роду-без племени, без прав на свою землю, историю, и пошли их давить танками, уничтожать самолетами, резать ножами и топорами, пить их кровь. «Вы никто, и здесь вам не быть!», — именно таковой была квинтэссенция азербайджанских лозунгов в карабахской войне.
Однако, со временем, эти самые «никто» напрочь обломали зубы пантюркистскому оскалу кавказского разлива и заставили на четвереньках вымаливать таймаут.
Но и после того муть в сознании «титульной нации» не осела. Оплеванное на весь мир самолюбие не давало покоя взбалмошным дармовой нефтью новоявленным империалистам Кавказа. Они шарахались даже от одного только ни к чему не обязывающего диалога с арцахскими армянами, тем самым, по-старому давая понять, что видят «пустое место». Но ненависть к «пустому месту» тем временем год за годом росла и крепла, будучи изрядно питаема не столько низами, сколько самим гениальным абшеронским бонапартом, умудрившимся полтора десятка лет сколачивать новую армию для войны с «пустым местом».
И только теперь, после очередной трепки в апреле 2016-го, гениальный бонапарт, вероятно решил прислушаться к совету, или вернее делает вид, будто заинтересован в признании существования своих мифических «армянских граждан». Именно поэтому и начал запевать свою новую гуманную концепцию менестрель бакинского императорского двора Эйнулла Фатуллаев, дабы с благословления патрона, так сказать, пробным шаром разведать настроения в обществе. Однако общественные мозги давным-давно испражнены ненавистью к армянам до такой степени, что фатуллаевский шар там безнадежно увязнет, пустив на поверхность предсмертные пузырьки.
Да и, самое главное, самого карабахского армянина более никогда не возможно будет отколоть от своего национального самосознания и отвратить от идеи собственной государственности, сколько бы не обещали ему удостоить чести быть «полноправным счастливым гражданином» Азербайджан Республикасы. Сам абшеронский бонапарт, обронивший некогда «мудрую» фразу о вражде с мировым армянством, тем самым окончательно подсказал карабахскому армянину, какую сторону тот должен выбрать по зову крови и политической целесообразности.
А ведь приматам–элитариям с Абшерона еще с самого начала карабахской эпопеи светлые головы из-за бугра советовали и показывали, как открыть дверцу с незамысловатой защелкой. То бишь, как попробовать спокойно договориться. Не послушались. Уровень мозгов не допустил.
Теперь же, после двадцать пятой попытки, наконец-таки додумались до дверцы в карабахской клетке.
Но вожделенного банана там давно уже нет.
