Глава МИД Азербайджана Эльмар Мамедъяров, комментируя заявление и.о. премьер-министра Армении Никола Пашиняна о том, что карабахское урегулирование невозможно без прояснения статуса НКР, заявил о невозможности принятия азербайджанской стороной Нагорно-Карабахской Республики (НКР) в качестве стороны карабахского конфликта. При этом он сослался на мандат Минской группы (МГ) ОБСЕ, где, по его словам, якобы «отчётливо указано, что сторонами конфликта являются Азербайджан и Армения и переговоры ведут между собой Баку и Ереван».
Данное утверждение главного азербайджанского дипломата органично вписывается в стратегию политико-пропагандистских спекуляций, последовательно проводимую официальным Баку в контексте карабахского конфликта на протяжении уже третьего десятилетия.
Нагорный Карабах (Арцах) был основной стороной конфликта, субъектом навязанной Азербайджаном в 1991-94 гг. войны и, следовательно, должен быть субъектом переговоров. Статус НК в качестве полноправной стороны конфликта закреплён в Бишкекском протоколе 1994 года о прекращении огня, подписанном тремя сторонами: Нагорным Карабахом, Арменией и Азербайджаном, а также на Будапештском саммите СБСЕ (ОБСЕ) 1994 года и в Пражском Резюме Действующего председателя на Первой встрече Руководящего совета ОБСЕ от 31 марта 1995 года. Согласно этим документам действенным механизмом урегулирования карабахского конфликта должны быть полноформатные переговоры с участием Нагорного Карабаха. Таким образом, нынешний формат переговоров (если их можно назвать таковыми) по урегулированию азербайджано-карабахского конфликта без участия НКР нарушает принятые официальные решения ОБСЕ о трёх сторонах конфликта.
Руководство Нагорно-Карабахской Республики считает прямые переговоры Степанакерт – Баку не только возможными, но и наиболее приемлемым форматом для поиска всеобъемлющего решения карабахского конфликта. Однако Баку отказывается от прямых переговоров со Степанакертом, пытаясь представить карабахский конфликт в глазах международного сообщества как противостояние между Азербайджаном и Арменией. Цель реваншистской политики Алиева очевидна: выставить армянскую сторону агрессором и нивелировать факт самоопределения Арцаха.
Между тем разговоры о «возвращении» Нагорного Карабаха в состав Азербайджана сегодня выглядят абсурдными и архаичными. Неужели в 21-ом веке какой-либо уважающий себя политический деятель может предположить, что Арцах, стремящийся интегрироваться в цивилизованное и демократическое международное сообщество, может допустить и мысли о «возвращении» в Азербайджан, отрицающий объективные реалии, грубо попирающий у себя в стране права нацменьшинств и вообще элементарные права человека?
Карабахский конфликт, по сути, является результатом неспособности официального Баку проявить цивилизованный подход в решении проблемы, возникшей вследствие естественного и правомочного процесса дезинтеграции в период распада СССР. Сформированная в полном соответствии как с действовавшим тогда советским законодательством, так и со всеми международными нормами, Нагорно-Карабахская Республика (Республика Арцах) стала объектом полномасштабной военной агрессии со стороны Азербайджана, грозившей полным физическим истреблением граждан НКР, в том числе этнических русских, греков, евреев и представителей других национальных групп. Однако по сей день Баку активно прибегает к технологиям и стереотипам, искажающим суть карабахского конфликта.
Крайне недопустимо использовать и без того взрывоопасную ситуацию в пропагандистских целях. Проблема должна решаться исключительно цивилизованным путём, за столом переговоров, при непременном и полноправном участии всех сторон противостояния и с учётом их интересов. Именно такого принципа придерживаются и сопредседатели Минской группы ОБСЕ. И не случайно азербайджанская сторона то и дело упрекает Минскую группу в неэффективности, сопровождая свои слова провокациями и стараясь свести на нет всё достигнутое за последние десятилетия в рамках процесса, ведущегося под эгидой международных посредников, официально наделённых таким мандатом.
Следует отметить, что вплоть до 1997 года азербайджанское руководство поддерживало контакты непосредственно с карабахскими властями, о чем свидетельствует множество документов, подписанных официальными лицами НКР и Азербайджана. Более того, под соглашением о прекращении огня от 12 мая 1994 года также стоит подпись министра обороны НКР.
Сегодня Баку всячески старается не упоминать об указанных документах и опровергает всякое признание НКР в качестве стороны конфликта, что неизбежно сказывается на эффективности переговорного процесса. Между тем о необходимости возобновления полноценного участия карабахской стороны в переговорах всё чаще высказываются также сопредседатели Минской группы ОБСЕ, которые в своих заявлениях подчеркивают необходимость учёта позиций карабахской стороны и подключения представителей НКР в переговорный процесс для окончательного и всеобъемлющего решения конфликта.
А любые попытки бакинских пропагандистов исказить суть конфликта, представить его в качестве «межобщинного» – деструктивны и контрпродуктивны, нацелены на отвлечение международного сообщества от реальной сути проблемы.
Карабахская сторона считает подобный подход бесперспективным и выступает за проведение реальных переговоров с непосредственным и полноценным участием политического руководства Арцаха.