После падения Киликийского Армянского государства в 1375 году целому ряду армянских горных княжеств удалось, тем не менее, сохранить свое полунезависимое существование.
После раздела Армении между османской Турцией и сефевидским Ираном в 1555 году и нового передела в 1639 году в Западной Армении, перешедшей под контроль Турции, следы подобных небольших княжеств сохранились в Зейтуне, Сасуне, Шатахе, Моксе и на горной территории Исян в составе Диарбекирского пашалыка. В Восточной Армении, оказавшейся в составе Персии, подобные княжества сохранились в Сюнике и в Арцахе. О последних историк Гетум Патмич еще в 1307 году писал, что монголо-татары «завоевали всю Азию, кроме царства Абхазии, что в Грузии, и кроме царства Армян в области, которая называется Алуен (Арцах — А. М.). Только эти две провинции могли противостоять сарацинам и не хотели вовсе подчиняться им» (1): Однако, как справедливо замечает академик А. Иоаннисян, «между этими общинами (княжествами — А. М.) не существовало каких-либо внутренних связей, в любом случае они не становились пристанищами национальной независимости»(2). Среди армянских полунезависимых княжеств наиболее сильными являлись меликства Арцаха, суверенные правители которых — мелики — на протяжении несколько веков выступали в качестве знаменосцев армянского национально-освободительного движения. На протяжении всего средневековья Арцах сумел, ценою огромных усилий и благодаря своему географическому положению, противостоять нашествиям иноземных захватчиков и не только в целом отстоять свою политическую самостоятельность, но и сохранить социально-экономическую систему, которая была присуща армянскому феодальному обществу(3).
Слово «мелик» переводится с арабского как владыка, правитель, король. Известный лингвист Гр. Ачарян возводит корень этого слова к общесемитскому корню mlk со значением владеть, править (4). В средние века так именовались владыки исламских стран Передней Азии, а в позднее средневековье, в период иранского владычества в Восточной Армении, меликами назывались феодалы, происходившие из потомственной аристократии и получившие привилегии правителей в своих владениях. Меликами также иногда назывались те старшины селений и городов, которые несли ответственность за сбор налогов.
Некоторые из меликов признали свое подданство и вассальные отношения к иноземным завоевателям, взяв на себя определенные обязательства. Однако, мелики Сюника и Арцаха, признав их верховенство, сохранили за собой полную независимость в вопросах внутреннего управления, — судопроизводства, сбора налогов и пр. Они также сохранили право содержать собственное войско.
Несмотря на то, что меликское право в вышеупомянутых наангах (провинциях) утверждалось шахским фeрманом, оно, по существу, носило наследственный характер. Это обстоятельство способствовало усилению меликских династий. «Однако, — пишет историк Б. Улубабян, — источники указывают на то, что меликское право являлось не чем-то устоявшимся и постоянным, а подвергалось изменениям со стороны того или иного шаха, в соответствии с его волей и отношением к армянскому миру» (5).
В XVI–XVIII веках в Восточной Армении существовало множество меликств. Наибольшую известность получили пять меликств Арцаха: Гюлистанское, Джрабердское, Хаченское, Варандинское и Дизакское (6), которым и суждено было сыграть значительную роль в позднесредневековой истории Армении.
Арцахские меликства существовали в следующих границах: 1) Гюлистан был расположен между рекой Курак возле границ Гандзака и рекой Тартар. С начала XVII века властителями Гюлистана были Мелик-Бегларяны, резиденция которых располагалась в замке Гюлистан и дворце возле селения Талиш, напротив монастыря Орек.
2) Джраберд располагался между реками Тартар и Хачен. Княжество получило свое название от меликского замка Джраберд.Владыками гавара были Мелик-Исраеляны, резиденции которых располагались во дворце Старый Мохратах, а также в крепости Майракахак (Кахакатех).
3) Хачен начинался от одноименной реки и заканчивался рекой Каркар. Владыками гавара Хачен были Асан-Джалаляны, происходившие от древнего княжеского рода Араншахик. Княжескими крепостями Асан-Джалалянов были Тарханаберд (Хоханаберд) и Качахакаберд. С конца XIV века представители этого рода также наследственно владели престолом Албанского (Гандзасарского) католикосата, а Гандзасарский престол превратился в духовный и политический центр Арцахских меликств.
4) Варанда располагалась между рекой Каркар и хребтом Кирс-Дизапайт. С начала XVII века владыками гавара Варанда были Мелик-Шахназаряны, восседавшие в укрепленном поселении Аветараноц (Чанахчи).
5) Дизак брал начало от хребта Дизапайт и реки Ишханагет и тянулся до реки Аракс и Худаферинского моста. С начала XVII века в гаваре Дизак княжили Мелик-Еганяны (Мелик-Аваняны), крепость и резиденция которых находилась в селении Тох. Как справедливо замечает Лео, в топографическом, геологическом и природном аспектах Арцах представляет собой единое географическое целое, придающее целостностный вид жизни этого края. Таким образом, хотя Арцах внутренне и подразделялся на ряд небольших горных гаваров (районов), тем не менее, он представлял из себя некую целостность с экономической, этнографической и лингвистической точек зрения (7).
С конца XVII века, местные полунезависимые армянские княжества пытались избавиться от персидского ига, а в 1724–1735 годах воевали против проникших в Закавказье османских войск, что объективно приводило к необходимости поддержания союзнических отношений с Ираном. Создавшуюся в эти годы ситуацию в регионе наилучшим образом представили католикос Гандзасара Есаи Асан-Джалалян и мелики Арцаха в написанном 1 ноября 1723 года письме Петру I: «Сила царя персидского ослабла, с другой стороны, власть османов все еще не дошла до нас»(8). И именно в этих условиях отсутствия персидской центральной власти, армянские собрания (сгнахи) осуществляли руководство Арцахом, обеспечивая его безопасность в качестве военно-политического объединения. Для защиты своей родины армянство Арцаха было вынуждено вести кровопролитные войны.
Оценив заслуги армян в борьбе против турков, Надир-шах Ирана в 1736 году признал власть меликов Арцаха и подтвердил их самоуправление в составе союзного объединения, именуемого Меликствами Хамсы (пять княжеств — Махал-е хамсе). Владыка княжества Дизака Мелик-Еган был назначен общим управляющим Меликств Хамсы. Он напрямую подчинялся брату Надир-шаха — Ибрагим-хану, который правил из Тебриза. У Мелик-Егана собирались налоги с пяти меликств Арцаха и передавались шахской казне. Таким образом, «в Закавказье, наряду с грузинским Картли-Кахетинским валийством, впервые было создано и Махал-е хамсе,отдельное армянское бегларбекство, которое включало в себя исторический Арцах и прилегающие территории, тянувшиеся до берега Аракса»(9). Для сравнения отметим, что грузинские правители были признаны иранцами лишь в качестве «управляющих» или «вали» и «ханов». Это не препятствовало тому, чтобы грузинские правители назывались царями и признавались таковыми в средневековом грузинском обществе (10). И потому не будет ошибкой считать, что аналогично и в армянских землях меликства Арцаха оставались той единственной политической реальностью и силой, на основе которой при благоприятных возможностях могла бы возродиться армянская государственность. Местное армянское население считало меликов ишханами, то есть владетельными князьями. Не случайно сами мелики Арцаха называли себя «наследниками, оставшимися от благородных воинов царей армянских» (11).
Казалось, ничто не угрожало власти арцахских меликов, если бы неожиданный случай не нарушил покой полунезависимого горного края. В 1744 году Надир-шах своим указом назначил Мелика-Овсепа, старшего сына Мелика-Хусейна, владыкой Варанды вместо осужденного на смертную казнь Мелика-Мирзабека. Персы называли Мелика-Овсепа также Хусейном; его подпись и печать сохранились на персидской купчей (земельной грамоте), составленной 27 июля 1745 года, где он именуется «Мелик Варанды Хусейн» (12).
Меликство его продолжалось недолго. Младший брат Мелика-Овсепа, Мелик-Шахназар II, воспользовавшись хаосом, возникшем при убийстве в 1747 г. Надир-шаха, убил брата и его семью и провозгласил себя меликом Варанды. Любопытна трактовка этого братоубийства у Раффи: «Мелик-Овсеп и Мелик-Шахназар были сводными братьями, — поясняет он. — Овсеп родился от жены Мелика-Хусейна по имени Анна-хатун, которая была сестрой князя Дизака Мелика-Авана. А Мелик-Шахназар был сыном Зохры-ханум, дочери хана Нахичевана, турчанки по происхождению. Мелик-Хусейн привез ее как пленницу из Нахичевана и затем женился на ней» (13). Согласно родовым преданиям Мелик-Шахназарянов, Мелик-Хусейн выкрал Зохра-ханум в 1724 году во время вспомогательного военного похода войск арцахских сгнахов в Сюник, когда ей было всего 15 лет (14); следовательно, Зохра-ханум родилась в 1709 году. Из этого можно сделать вывод, что Мелик-Шахназар, по всей вероятности, должен был родиться год или два спустя после события, в 1725 или 1726 году (15). Мелик Овсеп, убитый Шахназаром, был зятем рода Асан-Джалалянов, правителей Хачена, и его чудом спасшийся малолетний сын Саи-бек укрылся в вотчине Асан-Джалалянов, у своего дяди Мелика-Аллахверди. Однако вскоре и его настигла братоубийственная рука Мелика-Шахназара, заключившего союз с предводителем племени сарыджаллу Панах-ханом. Меликство Шахназара было утверждено указом иранского шаха Али-Ибрагима в 1748 году. До нас дошла копия шахского указа, сделанная в XIX веке.
«Грозный указ издан по следующему поводу: По шахской милости к лучшему из христиан, мелику Варанды Шахназару с третьего месяца года Дракона назначаем ему годовое жалованье в 50 тавризских туманов и передаем меликство в махале (16) Варанда, чтобы он каждый год получал свое жалованье из денежных средств тамошнего дивана и расходовал на свои нужды.Верным и честным образом служил и предпринимал необходимые старания для благоустройства вилайета, держал под рукой райатов (17), уплачивал налоги в диван, а также исполнял прочие повинности, чтобы его благонадежность и верность стали известны господину мира. Райаты маxала Варанда должны признавать упомянутого мелика и выполнять свои обязанности перед ним…
Написан в месяце зихаджа 1161 г. (22 ноября — 22 декабря 1748 г.)» (18).
Подлое деяние Мелик-Шахназара подняло против него остальных меликов Арцаха. Это были: Мелик-Овсеп Гюлистана, Мелик-Аллахкули султан (19) Джраберда, Мелик-Аллахверди Хачена и Мелик-Есаи Дизака. Объединив свои войска, они осадили крепость Мелика-Шахназара Аветараноц, однако из-за ранней зимы не смогли его захватить и вернулись в свои владения с намерением предпринять новый поход весной. Силы мелика Варанды, вне всяких сомнений, не позволяли ему вести продолжительную борьбу против остальных четырех меликов Хамсы. «Чувствуя свою слабость против меликов, обеспокоенный Мелик-Шахназар начал искать выход, — пишет историк XIX века Мирза Юсуф Нерсесов, — и поневоле обратился к помощи Панах-хана, подчинился ему, принес клятву верности и с его помощью избежал кары меликов… Будучи очень богатым, Мелик-Шахназар оказывал услуги карабахским ханам и этим заслужил большой почет. В начале правления Панах-хана, когда тот чувствовал нужду в деньгах, Мелик-Шахназар оказывал ему необходимую помощь… В конце концов для улучшения своих дел и укрепления положения он отдал свою дочь Хурзад-ханум в жены Ибрагим-хану (сыну Панах-хана — А. М.) и таким образом установил с ним родственную связь» (20).
В письме без подписи, посланном 6 июля 1775 года из Гандзасара католикосу Симеону Ереванци, читаем: «И если спросишь о здешних краях, все мелики едины с нами, кроме мелика Шахназара, который злым помыслом противится нам и не очистит себя от зависти» (21).
События, разворачивавшиеся в этот период в Арцахе, описал также архиепископ Овсеп Аргутян (Иосиф Аргутинский), который в 1780 году, характеризуя поочередно меликов Хамсы, о мелике Варанды Шахназаре пишет: «Усиливает турок и союзничает с ханом; имеет воинство в тысячу мужей» (22). А в письме О. Аргутяна генералу Павлу Потемкину от 28 января 1783 года читаем: «Совет мелика Адама, мелика Овсепа и мелика Есаи был един, но среди них раскольничал мелик Шахназар, который был мужем хитрым, маловерным и негодным к добрым делам, коварным и предающим братьев. В Карабах приходит некое племя Джваншир, словно бездомные скитальцы на земле, чинящее разбой и кочующее в шатрах, главарю которых имя было Панах-хан. Коварный во злых делах мелик Шахназар призвал его себе в помощь, по собственной воле подчинился ему и передал свою крепость» (23). Современники Мелика-Шахназара из числа индийских армян описывали его следующим образом: «Смекалистая личность, опытный в дипломатических правилах и этикете. Он также подчиняется власти персиян; без персидского правителя (Панах-хана — А. М.), который подчинил его своей власти, не в состоянии независимо сделать что-либо, чего бы сам пожелал» (24). Вышеприведенные источники мы цитируем с целью продемонстрировать однозначные оценки современников, данные предательству Мелика-Шахназара.
А вот отзывы о тех событиях в армянской прессе середины XIX века: «Шахназар, мелик Варанды, страшась союза между Меликом Чараберда Адамом и Меликом Гюлистана Овсепом, сам подружился с Панах-ханом, отдал ему свое поселение — Шушинскую крепость, а также свою дочь (сыну Панаха — А. М.) в жены» (25). Эту точку зрения разделяет также известный российский историк П. Бутков, который пишет о предательстве Шахназара: «Крепчайшее по местоположению селение здесь Шуша. Оно принадлежало мелику Шахназару варандинскому, который, поссорясь с другими двумя меликами Адамом чарапертским и Юсупом игермидортским, союзными между собою издревле, вошел в союз с Пена-ханом, не знатным владетелем кочующего близ Карабага Чеванширского татарского народа, по смерти Надыра уступил ему Шушийскую деревню и, сделавшись ему с своим сигнахом покорным, соединено с ним 20 лет вел войну с оными своими неприятелями, двумя меликами… Таким образом, карабагские мелики сами своею виною поставили над собою злого господина» (26).
В этой братоубийственной войне между армянскими меликами не было победителей и побежденных, а пользу извлекла третья, чужеродная сторона — вождь кочевого племени сарыджаллу Панах-хан, который при попустительстве Мелика-Шахназара в 1752 году поселился в сердце Арцаха — в Шуши.
Кем был основатель Карабахского ханства Панах, так умело воспользовавшийся раздорами между меликами Арцаха? Любопытные сведения о его происхождении представляют азербайджанские историки Мирза Адигёзал-бек, Мирза Джамал Джеваншир и Ахмед-бек Джеваншир. Согласно Мирзе Адигёзал-беку, «Панах-Али-бек, прадед Панах-хана, происходил родом из Сарыджаллу» (27). Мирза Джамал Джеваншир писал, что «род покойного Панах хана происходит от Дизакского Джеваншира из оймака Сарыджаллы, одного из ветвей племени Бахманлы, прибывшего в древние времена из Туркестана»(28). А Ахмед-бек Джеваншир указывал, что Панах происходил из кочевых племен Карабаха (29). Таким образом, все три историка Карабахского ханства недвусмысленно говорят о происхождении Панах-хана из кочевых племен (30).
Прадед Панаха — Панах-Али-бек — прежде служил у гандзакских (гянджинских) ханов Зиадоглы, затем перекочевал в гавар Дживаншир, где женился. По причине бледности его сына Али называли Сарыдже (31) Али. Согласно Мирзе Адигёзал-беку, благодаря своему богатству он собрал вокруг себя большое количество кочевников; образовав группу внутри кочевого племени дживаншир, которую в его честь стали называть сарыджаллу (32). Наследником Али стал его сын Ибрагим-Халил-ага. По всей видимости, к утверждениям азербайджанских историков об известности и состоятельности предков Панаха следует относиться с осторожностью.
Поскольку хан Гандзака высказался против узурпации Надир-шахом трона Ирана во время курултая в Муганской степи, созванного в 1736 году, последний, чтобы ослабить его власть, решил выслать подчинявшиеся гандзакскому хану племена джеваншир, отузики (33) и кябирлу в Хорасан. В это время старший сын Ибрагим Халила Фазл-Али-бек служил при Надир-шахе как табин (подчиненный) придворного церемониймейстера (34).
Фазл-Али-бек был убит в одном из боев против турок, и на службу к шаху перешел его младший брат — Панах-Али-бек, звучный голос которого обеспечил ему должность шахского глашатая. Он громогласно объявлял шахские приказы на улицах города и получил имя «джарчи» Панах (глашатай Панах). Однако когда после совершенного преступления Панах был приговорен к смертной казни, ему удалось бежать и перейти в Карабах. Мирза Джамал Джеваншир относит бегство Панаха к 1150 году от Хиджры (1737 / 1738) (35). Сообщения того же историка, будто «особенно [крупные] подвиги он совершал во время войны Надир-шаха с войсками Рума» (36), далеки от исторической действительности, поскольку ко времени службы Панаха у шаха Ирана турецко-персидская война 1730–1736 гг. уже завершилась, а военная кампания 1743–1746 гг. еще не началась. Что же касается утверждения азербайджанского историка Ф. Шушинского о том, что «кое-кто из дворцовой челяди, завидовавший Панах-хану, нашептал Надир шаху, будто Панах-хан задумал убить его и захватить трон» (37), то его сложно рассматривать всерьез.
Ведя некоторое время разбойничью жизнь, Панах наконец перешел на службу к мелику Джраберта Аллахкули-султану в качестве даруга (сборщика налогов). В одной из памятных записей современник сообщает о нем: «В лето наше Армянское 1198 (1749)… Предводителем Амараса был Гаспар вардапет, ишханом Аллахкули-султан из Джраперта, армянин по нации и храбрец, победитель врагов, да пошлет ему Господь долгую жизнь и сохранит от всех несчастий» (38). Покровительство армянского мелика спасло Панаха от рук шахских палачей. Фактически, Аллахкули-султан на груди своей пригрел змею, дав кров и незначительную должность беглому глашатаю, осужденному Надир-шахам на смертную казнь. Шаг, который впоследствии обернулся настоящим бедствием для Аллах-кули-султана и меликств Хамсы. Как мы убедимся, Панах по-своему отблагодарил мелика Джраберта за спасение своей жизни.
В 1747 году Надир-шах стал жертвой заговора в Хорасане, после чего для бывшего беглеца открылось широкое поле деятельности. Пользуясь возникшим в Иране хаосом, соплеменники Панаха вернулись из Хорасана в гавар Джеваншир. Оставив свою службу у Аллахкули-султана, Панах «занялся грабежом в Ширванском, Шекинском, Ганджинском и Карабагском вилайетах. Всех юношей он сделал самостоятельными и богатыми. Любовь остального народа он завоевал раздачей скота, коней и наград, а некоторых непокорных подчинил себе путем наказаний, убийств» (39). Таким образом, спустя некоторое время он стал вождем племени.
В это время в Иране пришел к власти племянник Надир-шаха Адиль-шах, правивший в 1747–1748 годах. Он назначил Амир-Аслан-хана управляющим Атырпатакана (иранского Азербайджана). Тот, услыхав о Панахе, встретился с ним и потребовал подчинения Адиль-шаху. Не имея другого выхода, Панах счел целесообразным подчиниться и при посредничестве Амир-Аслан-хана в 1748 году смог получить рагам (шахский указ) о присвоении ему звания хана (40). Таким образом, осужденный Надир-шахом на смертную казнь Панах, являвшийся к этому времени вождем кочевого племени сарыджаллу, был возведен в ханскую степень племянником этого шаха Адиль-шахом. При этом необходимо учитывать, что ко времени получения данного титула Панах не находился в Хамсе и не обладал какой-либо реальной властью в Арцахе. На тот момент ханский титул Панаха был формой без содержания.
Для укрепления приобретенной власти Панах решил перейти к оседлому образу жизни и в 1748 году в магале Кябирлу построил крепость Баят (41), в определении месторасположения которой важную роль сыграл факт женитьбы Панаха на дочери старшины племени кабирлу. «Кябирлу оказывало большое содействие ему, — пишет Лео, — и он быстро превратился из главаря банды во властителя, подчинив себе племена, скитавшиеся на пустынных окраинах Карабаха. Сам же, будучи кочевником, после приобретения власти он начинает осознавать необходимость оседлого образа жизни» (42).
Чтобы остановить формирование новой силы по соседству, мелики Хамсы объединились с правителем Ширвана Хаджи-Челеби и предприняли поход на Баят. Панах-хан вместе со своими родственниками скрылся в Баяте. Осада крепости не дала результатов, и союзники вернулись в свои владения, намереваясь повторить поход на следующий год. Возвращаясь из похода, Хаджи-Челеби сказал: «Панах-хан до сих пор был подобен серебру без чеканки. Мы же пришли, отчеканили это серебро и вернулись обратно» (43). Это высказывание превратилось в поговорку.
В свою очередь, Панах-хан пришел к выводу, что расположенная на равнине крепость Баят не может служить надежным укрытием в случае повторных походов врагов. В его положении бездействие привело бы к гибели, и он, не теряя времени, «с целью успешной борьбы с вражескими племенами и армянскими меликами основал новую крепость в местечке под названием Тарнакют (44), рядом с большим родником Шахбулах, что совсем рядом с границей Хачена. И в этой новой крепости он построил рынок и мечеть, и в 1749 г. утвердившись там, начал стычки с меликами Джраберда и Гюлистана, стремясь развалить их союз» (45). При выборе местоположения новой крепости важную роль сыграло наличие родника, благодаря которому решился вопрос обеспечения крепости водой. От названия этого родника и крепость получила свое имя — Шахбулах.
Строительство Панахом крепостей Баят и Шахбулах было не уловкой, отвлекающей внимание соседей-врагов, и не «испытательным периодом», как ошибочно считает Д. Бабаян (46), а необходимостью, обусловленной конкретной ситуацией. В этот период Панах был занят более важным вопросом, нежели отвлечение внимания врагов (непонятно от чего), — он решал задачу обеспечения собственной безопасности и не мог предположить, что ему когда-либо посчастливится обосноваться в сердце Арцаха.
Такая возможность возникла, когда Мелик-Шахназар Варанды, пытаясь противостоять натиску владык остальных четырех меликств Арцаха, заключил союз с Панахом и предоставил ему находившуюся на территории его меликства крепость Шуши (47). В связи с этим известный русский полководец А. В. Суворов справедливо заметил: «Сей предатель своего отечества призвал Пана-хана, бывшего прежде начальником не знатной части кочующих магометан близ границ карабагских, отдал ему в руки свой крепкий замок Шушикала и учинился ему с его сигнагом покорным»(48).
На тот момент в состав новоиспеченного ханства входили часть Равнинного Карабаха и Шуши. Однако именно Шуши придала жизнеспособность новообразованному ханству, иначе обреченному на неминуемую погибель на равнинах низменного Карабаха,тем самым наполнив пустую форму содержанием.
После появления в Арцахе главы племени сарыджаллу из объединения кочевых племен джеваншир Панаха мелики Хамсы были вынуждены противостоять новым вызовам. Именно с появлением Панаха началось проникновение иноплеменного и инорелигиозного элемента в Арцах. «Для недавно установившегося ханства было важным политическим вопросом формирование мусульманского населения в таких местах, где не было подобного элемента, который стал бы опорой ханской власти. Предательски проникнув в самое сердце исконно армянской страны Хамса, Панах-хан быстро почуял, что шушинские скалы отнюдь не являются достаточной опорой для установления власти, — справедливо замечает Лео, — и он поспешил из соседних ханств привлечь сюда тюркские кочевые племена, пообещав им различные привилегии. Таким образом, из Грузии и других краев были переселены в Карабах кочевые племена пюсьян, карачарлы, джинлы, демурчи-хасанлы, кызыл-хаджилы,сафи-кюрд, бой-ахмедлы, саатлы, кенгерлы и многие другие. Следуя примеру своего отца, Ибрагим-хан также делал все возможное для того, чтобы заманивать сюда все новые мусульманские элементы»(49)⁹. К приведенному списку можем добавить ряд других тюркских кочевых племен — джеванширцы, сарыджаллу, отузики, кябирлу, игирмидорды, колани и др., чье расселение шло на территории Карабаха. Весь период после проникновения этих племен в Арцах заполнен их противостоянием с армянским населением (50). Переселившиеся племена в первую очередь являлись естественными и надежными союзниками Панах-хана в борьбе против не подчинявшихся ему армянских меликств. Сначала Панах, нарушив клятву, арестовал прибывшего к нему на переговоры от лица армянских меликов джарбердского Аллахкули-султана Мелика-Исраеляна и, по совету правителя Нахичевана Гейдар-Кули-хана, приказал отрубить ему голову. Так Панах «отблагодарил» мелика Джраберда, в свое время спасшего ему жизнь от палачей Надир-шаха. Армяне Арцаха еще в XIX веке пели печальную песню, сочиненную, согласно народным преданиям, самим Аллахкули-султаном во время заточения в тюрьме Панаха:
Скажите Смелому вардапету (51), пусть придет ко мне,
Или пусть его убьет, или спасет меня,
Брат мой Адам, отомсти за меня,
Жаль, что месть моя осталась вовек(52).
Алахкули-султану наследовал его брат Мелик-Адам (Атам), который «с детства был заложником в Дагестане у Хосров султана и хорошо обучился военным приемам горцев. Его освободил Надир-шах» (53). Современники из числа индийских армян описывали Мелик-Адама как «мудрого и благовоспитанного человека, отважного в войне» (54), а в памятной записи, составленной в «Истории Сюника» в 1781 г. он характеризуется как «муж храбрый сердцем и чрезмерно красноречивый, также и щедрый дланью по желаниям своим духовнолюбимым к страждущим и нуждающимся» (55). Именно он занял место своего брата в союзе меликов Хамсы.
Следующей жертвой Панаха стал владыка гавара Хачен Мелик-Аллахверди Асан-Джалалян, который был коварно убит в 1755 году. Тем самым был нанесен непоправимый удар по светской власти Асан-Джалалянов. Затем за предательство Мелика-Алаверди Панах назначил меликом Хачена старшину села Хндзристан Мирзахана. В итоге два арцахских меликства из пяти — Варанда и Хачен — перестали представлять опасность для Панаха. Однако его власть не распространялась на меликства Гюлистан, Джраберд и Дизак. После упомянутых событий «началось великое противостояние [меликов] против Панаха, хана гавара Джеваншир. Это противостояние длилось непрерывно до семи лет, и в результате войн двух сторон друг с другом было бесчисленное кровопролитие» (56). В это время Мелик-Есаи Дизака был первым, кто осознал необходимость регулярных воинских соединений. Он, будучи «опытным во всех вопросах ратных, способствовал и поощрял, изучал всякую премудрость, [дабы] бесстрашно нападать на врагов, не страшиться смерти, вместо того, чтобы оставаться жить, унаследовав себе дурное имя. Равно как и оставаться всегда готовым к тому, чтобы услышать зов войны»(57).
Вовсе не случайно, что эта идея возникла именно у Мелика-Есаи Дизака. Отрезанный от двух своих союзников — Мелика-Овсепа Гюлистана и Мелика-Адама Джраберда, — он был вынужден воевать в одиночку против Панаха и печально известного властителя Варанды Мелика-Шахназара, надеясь только на собственные силы. Без наличия регулярных и боеспособных войск он не смог бы долго противостоять нападениям ханского войска. Армянский историк Мирза Юсуф Нерсесов (Овсеп Нерсисянц) писал, что «в начальный период ханства Панаха дизакский Мелик-Есаи, прославленный своей храбростью, вел множество войн против него. Некоторое время (семь лет — А. М.) между ними шли яростные битвы. И однажды Мелик-Есаи так разбил и разогнал войско Панах хана, что последний, убежав в сторону Баята, целый месяц скрывался в лесах, не осмеливаясь выходить оттуда»(58). Однако сообщение того же историка о том, что в дальнейшем Панах «его (Есаи — А. М.) подлым образом арестовал и убил» (59), не соответствует действительности. Известно, что после смерти Панаха Мелик-Есаи еще долгое время продолжал воевать против его сына Ибрагим-хана. Именно по приказу последнего коварным образом «в 1230 (1781) году убили Малика-Сайи Тоха» (60). В связи с этим русский военачальник А. В. Суворов написал в рапорте, посланном в 1781 году князю Г. А. Потемкину: «Ибраим-хан шошинской, требуя под пристрастием некоторой суммы денег от Есая Дузагского и сим мучительством умертвил оного» (61). Год смерти Мелика-Есаи подтверждается также и надписью на его могильном камне: «Это могила мелика Есаи, сына великого мелика Егана. Он был назначен князем Надир-шахом. 33 года правил он Дизакской страной и совершил много подвигов, одержал много побед над неверными. Он был смелее и благороднее своих предков. Жил он 61 год, скончался в лето 1230 (1781) 2-го октября, во вторник. Кто прочтет (надпись), пусть хоть раз скажет: помилуй, Отче. Аминь» (62).
Против Панаха успешно воевали также союзники Мелика-Есаи — Мелик-Овсеп Гюлистанский и Мелик-Адам Джрабердский. «Оба они заперлись в крепости Джермых (Джраберд — А. М.) и долгое время делали оттуда вылазки и занимались убийствами. Панах-хан, в свою очередь, предпринял против них несколько походов и причинил им урон. Хотя Панах-хан, благодаря неприступности крепости, не мог достигнуть своей цели, — пишет Мирза Адигёзал-бек, — но посевы зерновых, находившиеся у подножья горы, потоптал копытами коней своего войска… Однако оба мелика, несмотря на неимоверные лишения, в течение четырех лет показывали примеры стойкости и упорства. В течение такого долгого времени они не отступали от пути убийства и грабежа, проявляли примеры отчаянного упорства и дерзости. Они возглавляли и командовали вооруженными отрядами окружающих ханов, пришедших на войну с [ныне] покойным Панах-ханом и ни на шаг не отступали от борьбы, начатой с ним (Панах-ханом)» (63). В дальнейшем эти мелики отступили и закрепились в крепости Гюлистан. Любопытные сведения относительно их успешных войн против Панаха в районе Гюлистана сообщает капитан князь Отар Туманов в своем «Доношении» от 1 декабря 1754 года, адресованном Коллегии иностранных дел Российской империи: «А сигнагские армяна в крепости Гулистан живут, и у них главные Мелик Усуп (Овсеп — А. М.) да Атам называется, войска же находится под командою их до полуторы тысячи человек, на которых армян Пана хан с своими войском нападение учинил, однако армян войско его разбили и триста человек из них до смерти побили. А сие сражение учинилось в прошлом году августа 26 дня» (64). Согласно сообщению Отара Туманова от 21 марта 1755 года, сопротивление продолжалось также в следующем году: «Сигнахские армяне изолированы в своем месте, в настоящее время не служат Панах-хану и туркам» (65). В донесении от 20 ноября того же года Отар Туманов известил кизлярского коменданта Ивана фон Фрауендорфа, что «армянский мелик Сигнаха Усуп прибыл сюда (в Грузию — А. М.) к царям со своим семейством, при нем было до 60 человек, оказывается, оставил Сигнах, там действительно трудно с хлебом. Одолело отсутствие съестных припасов, крепостные крестьяне остались Пану (Панаху — А. М.). Мелик Атам отправил семью в Ганджу, сам пока еще находится в своей крепости, но этим временем помощи им ни откого не видно» (66). Таким образом, не выдержав постоянного давления со стороны Панаха, мелики вместе с войском и частью подданных удалились из своих владений и поселились в Гандзаке у Шахверди-хана, пытаясь найти союзников и ожидая удобного случая для возобновления борьбы против Панаха. Семь лет мелики оставались в Шамхоре.
Узнав об усилении Панах-хана, в 1757 году правитель Мазандарана Мухаммад-Гасан-хан Каджар, отец будущего шаха Ирана Ага-Мухаммад-хана, совершил поход на Шуши. Его армия остановилась в местечке Хатун-Арх возле Шуши. Однако длившаяся около месяца осада не дала каких-либо результатов, и Мухаммад-Гасан-хан, узнав об усилении Керим-хан Зенда и о его продвижении в сторону Араха, в спешке вернулся назад. Эти события нашли свое отражение также в грузинских источниках; в частности в сочинении «Новая история» царевича Давида Багратиони читаем: «В 1757 году Махмад-Гасан Каджар… захватил более половины Персии и подошел к Шуше. А когда в Ширазе показался Керим-хан Зенд, сей Махмад-Гасан Каджар ушел от Шуши против него»(67). В спешке Мухаммад-Гасан-хан бросил в Хатун-Архе две пушки, привезенные из Тегерана. Они были перевезены Панах-ханом в Шуши, и орудия, предназначавшиеся для разрушения крепостных стен, стали защищать город. «Карабагский Пена-хан Джуваншир по отходе Каджара мстя всем тем, которые содействовали Каджару во вред ему, Пена-хану, — пишет П. Бутков, — ходил на ганжийского Шахверди хана и, причинив ему немалое разорение, обратился на кочующих по Муганской степи Шайсевенов, и оных всех загнал к себе в Карабаг»(68).
После неудачного похода Мухаммад-Гасан-хана в 1761 году на Карабах с многочисленной армией совершил поход управляющий Урмией Фатали-хан Афшар, являвшийся командующим передовых войск Надир-шаха. В памятной записи католикоса Симеона говорится: «В 1210 (1761) году нашего летоисчисления, собрал многочисленное войско на него, пошел походом на великую и знаменитую и крепчайшую крепость, именуемую Шош, и правителя его Панах-хана, кой был из племени дживаншир» (69). Армия Фатали-хана остановилась в поле возле Аскерана, где выстроила крепость и перезимовала. В это время для борьбы против общего врага «мелики Джераберда и Талыша, Мелик-Хатам и Мелик-Усуб примкнули к войскам Фетали-хана и вырыли окопы рядом с окопами войск Фетали-хана» (70). После шестимесячного противостояния стороны начали переговоры о перемирии, «Панах-хан изявил ему наружную покорность, отдал своего сына Ибрагим-Халил-агу в заложники» (71). Таким образом, Панах-хан признавал зависимость от Фатали-хана.
Для освобождения сына Панах вступил в союз с постепенно усиливающимся векилом (регентом) Керим-ханом Зендом, который был кровным врагом Фатали-хана. В 1762 году их армия победила армию Фатали-хана в Урмии. Освободив находившегося в Урмии Ибрагим-Халил-агу, Керим-хан Зенд в том же году дал ему титул хана и отправил в Карабах (72), а Панах-хана забрал с собой в Шираз. Там в 1762 году Панах скончался.
Хотя, согласно историкам ханства, Керим-хан забрал Панаха в Шираз для того, чтобы воздать ему почести, очевидно, что Панах находился у него в качестве заложника. В пользу этого предположения свидетельствует тот факт, что в это же время Керим-хан в качестве заложников забрал с собой в Шираз также Кязимхана Карадага и Шахбаз-хана Думбули из Хоя (73). Именно по этой причине ханские историки упорно умалчивают об обстоятельствах смерти Панаха. Однако этот пробел заполняют армянские авторы. В частности, Нерсесов пишет об этом: «Панах-хан преднамеренно притворился мертвым, предварительно наказав своим родственникам забрать свое „тело“ в Карабах, чтобы таким образом выбраться из Шираза, по дороге оседлать коня и добраться до Карабаха — и там принять власть. Поняв это, Керим-хан сказал: „Он был моим хорошим другом, я должен с почестями и уважением отправить его тело в Карабах“. Он приказал вскрыть его нутро, залить его лекарствами, после чего лишь отправил его в Карабах» (74). Важно учесть, что Панах не владел даже клочком земли на территории меликств Хамсы, который мог бы послужить для него могилой. Именно по этой причине родственники отвезли и похоронили его тело в местечке Имарет возле Агдама.
По существу, Панах-хану так и не удалось распространить свою власть над меликствами Дизака, Гюлистана и Джраберда. После смерти Панаха в 1762 году его сын и наследник Ибрагим-хан (1762- 1806) был вынужден вести долгую борьбу против этих самостоятельных меликств.
Мелики Арцаха, хотя и не в прежней степени, но всё же сохранили своё войско во второй половине XVIII века. В 1769 году грузинский царь Ираклий II в «Описании областей и городов, соседних с Грузией» писал: «Хамс состоит владение, и во оных семь (должно быть пять — А. М.) воеводских правлений, народ весь армянскаго закона, в том владении находится армянской патриарх (католикос Гандзасара — А. М.), когда ж персицкого шаха не стало, то с их же стороны один человек, закону магометанского и от народа жаванширского, принял силу среди того правления, Хамсы, состоит старинная крепость (имеется в виду Шуши — А. М.), которая им обманом взята… Единственно оные жаванширы, а не армянского закона, а в нынешнее время по некоторым обстоятельствам с обеих сторон заключен мир. Армяне имеют большую крепость… жаванширского народу выступит на войну две тысячи пятьсот человек, а армян четыре тысячи пятьсот. Армяне хамские к воинству весьма храбры» (75). Вместе с тем, грузинский царь отмечал, что дживанширец Панах-хан смог утвердиться в Карабахе лишь из-за разобщенности армянских меликов.
Учтя продолжительную борьбу меликств против новоиспеченного ханства, в 1780-х годах «в России намеревались на основе Арцахской области восстановить армянскую государственность, упраздняя возникшее на армянской земле при содействии одного из армянских меликов не более 30 лет до этого так называемое Карабахское ханство» (76). Карабахским ханам не удалось окончательно сломить сопротивление оставшихся здесь меликов. Тяжбы между ними продолжались до самого 1813 г., когда согласно Гюлистанскому договору между Ираном и Россией Карабах перешел к Российской империи, спустя девять лет ханство было окончательно упразднено (77). По официальным русским данным, на момент ликвидации ханства там имелось 5 тыс. дворов, в среднем по 5 душ в каждом, «кои большею частью армяне» (78).
С водворением русского владычества в Карабахе ханство было упразднено в силу его административно-политической несостоятельности и отсутствия сколько-либо значимой поддержки у местного населения
Артак Магалян, кандидат исторических наук.
Сноски:
1. Հեթում Պատմիչ. Պատմութիւն թաթարաց. Վենետիկ, 1842, էջ 24 (Гетум Патмич. История монголов. Венеция, 1848. С. 24).
2. Հայ ժողովրդի պատմություն, հ. IV, Երևան, 1972, էջ 89 (История Армянского народа. Т. IV. Ереван, 1972. С. 89).
3. Чобанян П. О некоторых вопросах истории Арцаха (XIII–XIX вв.) // Историко-филологический журнал. 2002. № 3. С. 159.
4. Աճառյան Հր. Հայերեն արմատական բառարան, հ. Գ. Երևան, 1977, էջ 294 (Ачарян Гр. Этимологический коренной словарь армянского языка Т. 3. Ереван, 1977. С. 294).
5. Ուլուբաբյան Բ. Խաչենի իշխանությունը X–XVI դարերում. Երևան, 1975, էջ 417 (Улубабян Б. Княжество Хачена в X–XVI веках. Ереван, 1975. С. 417).
6. Для того чтобы представить территории меликств, следует отметить, что Гюлистан приблизительно включал территорию нынешнего Шаумяновского района и северо-восток Мартакертского района, Джраберд — основную часть Мартакерта и восточную часть Карвачара, Хачен — основную часть Аскеранского и южную часть Мартакертского районов, Варанда — южную часть Аскеранского и весь Мартунинский район, а Дизак — Гадрутский, Джебраилский и Физулинский районы (см.: Մելքոնեան Ա. Հայկական Քարվաճառ եւ Աղահեճք գաւառները պատմութեան // ջ // Դրօշակ, 1993. № 15, էջ 26 (Мелконян А. Армянские провинции Карвачар и Алаечк в истории. // Дрошак. 1993. № 15. С. 26).
7. Լեո. Երկերի ժողովածու , հ. 3, գ. 2. Երևան, 1973, էջ 10 (Лео. Собр. соч. Т. 3. Кн. 2. Ереван, 1973. С. 10).
8. Армяно-русские отношения в первой трети XVIII века. Т. II. Ч. II. Ереван,1967. С. 48–49.
9. Փափազյան Հ. Մելիք Եգանի ընդունարանի մուտքի վիմագիր արձանագրու-թյունը (Папазян А. Надпись на входе в приемную Мелика Егана // Вестник общественных наук. 1985. № 5. С. 78).
10. Հովհաննիսյան Ա. Դրվագներ հայ ազատագրական մտքի պատմության.I. Երևան, 1957, էջ 159 (Иоаннисян А. Очерки истории армянской освободительной мысли. Кн. I. Ереван, 1957. С. 159).
11. Армяно-русские отношения в XVIII веке. Т. IV. Ереван, 1990. С. 179.
12. Матенадаран. Ф. Католикосата. Пап. 2б. Док. 198 (оригинал).
13. Րաֆֆի. Խամսայի մելիքթյունները, Երկերի ժողովածու , հ. 9. Երևան, 1987,էջ 452 (Раффи. Меликства Хамсы // Собрание сочинений. Т. 9. Ереван, 1987.С. 452).
14. Матенадаран. Рукопись № 7429. С. 31б.
15. Մաղալյան Ա. Արցախի մելիքթյունները և մելիքական տները XVII–XIX դդ. Երևան, 2007, էջ 173 (Магалян А. Арцахские меликства и меликские дома в XVII–XIX вв. Ереван, 2007. С. 173).
16. Махал — множественная форма слова «махалл», что буквально значит «места». Но этот термин чаще употреблялся в смысле современного «района» (см.: Персидские документы Матенадарана. Указы. Вып. I / Сост. А. Папазян. Ереван, 1956. С. 232).
17. Райат — в источниках употребляется для обозначения подданных, податного сословия, особенно применительно к оседлым земледельцам-крестьянам (см.: Персидские документы Матенадарана. Указы. Вып. I. С. 236).
18. Матенадаран. Ф. Католикосата. Пап. 2б. Док. 203. На обратной стороне документа по-русски написано: «Копия грамоты Ибрагим Шаха персидскаго 1161». Опубликовано: Մատենադարանի պարսկերեն վավերագրերը.հրովարտակներ, պր. IV, կազմեց` Ք. Կոստիկյան. Երևան, 2008, էջ 70–71 (Персидские документы Матенадарана. Указы. Вып. IV / Сост. К. Костикян. Ереван, 2008. С. 70–71).
19. Султан — в сефевидском Иране так назывались правители находившихся непосредственно у границы мелких административных единиц, входивших в пограничные наместничества или бегларбекства. Они назначались или удалялись по усмотрению бегларбека и находились под его непосредственным командованием (Персидские документы Матенадарана. Указы. Вып. II / Сост. А. Папазян. Ереван, 1959. С. 452).
20. Միրզա Յուսուֆ Ներսեսով, Ճշմարտացի պատմություն. Երևան, 2000, էջ 42, 50 (Мирза Юсуф Нерсесов. Правдивая история. Ереван, 2000. С. 42, 50).
21. Матенадаран. Ф. Католикосата. Пап. 258. Док. 25 (оригинал). Опубликован: Магалян А. Указ. соч. С. 236–237.
22. Յովսէփ կաթուղիկոսի յիշատակարանը Կռունկ Հայոց աշխարհին. 1863. № 7, էջ 512 (Памятная запись католикоса Овсепа // Крунк Айоц ашхари. 1863. № 7. С. 512); Դիւան Հայոց պատմութեան, գիրք Թ, Յովսէփ Արղութեան, Թիֆլիս, 1911, էջ 25 (Архив Армянской истории. Том IX. / Сост. Иосиф Аргутинский-Долгорукий. Тифлис, 1911. С. 25); Армяно-русские отношения в XVIII веке. Т. IV. С. 153.
23. Армяно-русские отношения в XVIII веке. Т. IV. С. 212.
24. Նոր տետրակ, որ կոչվում է հորդորակ. Երևան, 1991, էջ 103 (Новая тетрадь, называемая увещеванием. Ереван, 1991. С. 103).
25. Կռունկ Հայոց աշխարհին. 1863. № 8, էջ 622 (Крунк Айоц ашхари. 1863. № 8. С. 622).
26. Бутков П. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб., 1869. Ч. I. С. 385–386.
27. Мирза Адигезаль-бек. Карабаг-наме. Баку, 1950. С. 49.
28. Мирза Джамал Джеваншир Карабагский. История Карабага. Баку, 1959.С. 66.
29. Ахмед-бек Джеваншир. О политическом существовании Карабагского ханства. Баку, 1961. С. 18.
30. Генеалогическая таблица карабахских ханов см.: Акты Кавказской Археологической Комиссии (АКАК). Т. II. Тифлис, 1868. Док. 1415. С. 695.
31. Сарыдже — по-турецки «желтый».
32. Мирза Адигезаль-бек. Карабаг-наме. С. 49–50.
33. Отузики — по-турецки «тридцать два», объединение 32 малых курдских и тюркских племен, в которое также входило племя джеваншир
34. Мирза Юсуф Нерсесов. Правдивая история. С. 47.
35. Мирза Джамал Джеваншир Карабагский. История Карабага. С. 66.
36. Там же.
37. Шушинский Ф. Шуша. Баку, 1968. С. 4.
38. Բարխուտարեանց Մ., Աղուանից երկիր եւ դրացիք: Արցախ. Երեւան, 1999, էջ 223 (Бархутарянц М. Страна Алуанк и соседи: Арцах. Ереван, 1999. С. 223).
39. Мирза Джамал Джеваншир Карабагский. История Карабага. С. 67.
40. Мирза Адигезаль-бек. Карабаг-наме. С. 52; Мирза Юсуф Нерсесов. Правдивая история. С. 48.
41. Развалины крепости Баят находятся на левом берегу реки Каркар, в 26 км восточнее Агджабеды.
42. Лео. Собр. соч. Т. 3. Кн. 2. С. 265.
43. Мирза Адигезаль-бек. Карабаг-наме. С. 54; Мирза Юсуф Нерсесов. Правдивая история. С. 49.
44. Тарнакют — название одного из четырех городов Тигранакерт, основанных армянским царем Тиграном II Великим (95–55 гг. до н. э.). Находится в Агдамском районе, у подножия горы Ванкасар (см.: Карапетян С. Памятники армянской культуры в зоне Нагорного Карабаха. Ереван, 2000. С. 221). В настоящее время в этом городище проводятся археологические раскопки экспедицией Института Археологии и Этнографии НАН Армении во главе с доктором исторических наук Г.Петросяном (см.: Պետրոսյան Հ. Արցախի Տիգրանակերտի և շրջակայքի հնագիտական հետազոտությու նների առաջին արդյունքները (Петросян Г. Первые результаты археологических исследований арцахского Тигранакерта и его окрестностей // Материалы международной конференции «Прошлое, настоящее и будущее НКР». Ереван, 2007. С. 434–445.
45. Лео. Собр. соч. Т. 3. Кн. 2. С. 265.
46. Бабаян Д. Политическая история Карабахского ханства в контексте Арцахской дипломатии XVIII века. Ереван, 2007. С. 39–42.
47. О существовании крепости Шуши есть сведения в армянских источниках XV века. Следовательно, беспочвенны утверждения азербайджанских историков о том, будто Шуши была построена Панах-ханом в 1750-х годах. В действительности крепость Шуши в указанные годы только перестраивалась и реконструировалась (см.: Армяно-русские отношения в первой трети XVIII века. Т. II. Ч. I. Ереван, 1964. С. XLI; Չոբանյան Պ. Շոշ և Քարագլուխ սղնախների նույնացման հարցի շուրջ (Чобанян П. К вопросу об идентификации сигнахов Шош и Караглух // Историко-филологический журнал. 1994. № 1–2. С. 183–187).
48. Нерсисян М. А. Суворов и русско-армянские отношения в 1770–1780-х годах.Ереван, 1981. С. 136.
49. Лео. Собр. соч. Т. 3. Кн. 2. С. 303.
50. Հովհաննիսյան Լ. Էթնիկական գործընթացները Քաշաթաղի և Քարվաճառի գավառներ մ 18-րդ դ. և 19-րդ դ. առաջին կեսին // Եզերք. 2006. № 1, էջ 13 (Ованнисян Л. Этнические процессы в провинциях Кашатах и Карвачар в XVIII — первой половине XIX века // Езерк. 2006. № 1. С. 13). Ср.: Бабаян Д. Указ. соч. С. 58.
51. Речь идет о национальном герое Дали-Махраса. Его настоящим именем было Аваг вардапет, однако из-за отваги, проявленной во время войн меликов, народ прозвал его «дали» (т. е. сумасшедший). Аваг вардапет первоначально был настоятелем церкви Егише Аракял в Джраберде (подробнее о нем см.: Раффи. Меликства Хамсы. С. 459–460).
52. Ջալալեանց Ս., Պատմութիւն աշխարհին Աղուանից (Джалалянц С. История страны Алуанк). Матенадаран. Микрофильм № 367. С. 4.
53. Լալայան Ե. Երկեր, հ. 2. Երևան, 1988, էջ 216 (Лалаян Е. Сочинения. Т. 2. Ереван, 1988. С. 216).
54. Новая тетрадь, называемая увещеванием. С. 102.
55. Матенадаран. Рукопись № 1488. С. 218а.
56. Կոստանեանց Ա. Դիզակի մելիքութիւնը // Նիւթեր հայ մելիքութեան մասին, պր. I. Վաղարշապատ, 1913, էջ 44 (Костанеанц А. Меликство Дизака // Материалы по истории армянских меликств. Вып. I. Вагаршапат, 1913. С. 44).
57. Там же. С. 49–50.
58. Мирза Юсуф Нерсесов. Правдивая история. С. 50.
59. Там же.
60. Матенадаран. Рукопись № 3881. С. 86б.
61. Армяно-русские отношения в XVIII веке. Т. IV. С. 172; Нагорный Карабах в международном праве и мировой политике: Документы и комментарий //Сост. Ю. Барсегов. Москва, 2008. С. 79.
62. Դիվան հայ վիմագրության, պր. V, Արցախ, կազմեց Ս. Բարխուդարյան.Երևան, 1982, էջ 179 (Свод армянских надписей. Вып. V. Арцах / Сост. С. Бархударянц. Ереван, 1982. С. 179); Мкртчян Ш. Историко-рхитектурные памятники Нагорного Карабаха. Ереван, 1989. С. 83.
63. Мирза Адигезаль-бек. Карабаг-наме. С. 59–60.
64. Մելիքսեթ-բեկ Լ. Վրաց աղբյուրները Հայաստանի և հայերի մասին, հ.Գ. Երևան, 1955, էջ 107 (Меликсет-бек Л. Грузинские источники об Армении и армянах. Т. 3. Ереван, 1955. С. 107); Документы по взаимоотношениям Грузии с Северным Кавказом в XVIII в. / Сост. В. Гамрекели. Тбилиси, 1968. С.140.
65. Меликсет-бек Л. Указ. соч. С. 108.
66. Документы по взаимоотношениям Грузии с Северным Кавказом в XVIII в.С. 296.
67. Меликсет-бек Л. Указ. соч. С. 200.
68. Бутков П. Указ. соч. С. 245.
69. Դիւան Հայոց պատմութեան, գ. III. Թիֆլիս, 1894, էջ 57 (Архив Армянской истории. Кн. III. Тифлис, 1894. С. 57).
70. Мирза Адигезаль-бек. Карабаг-наме. С. 69; Мирза Юсуф Нерсесов. Правдивая история. С. 60.
71. Бакиханов А. Гюлистан-Ирам. Баку, 1926. С. 130.
72. Мирза Джамал Джеваншир. История Карабага. С. 76; Мирза Адигезаль-бек. Карабаг-наме. С. 72.
73. Կոստիկյան Ք. Ղարաբաղի XVIII դ. պատմությունն ըստ Միրզա Յուսուֆ Ներսեսովի «Թարիխ-ե Սաֆի» — ի (Костикян К. История Карабаха XVIII века по «Тарих-е сафи» Мирзы Юсуфа Нерсесова // Историко-филологический журнал. 1999. № 2–3. С. 355.
74. Мирза Юсуф Нерсесов. Правдивая история. С. 62; см. также: Раффи. Указ. соч. С. 467.
75. Грамоты и другие исторические документы XVIII столетия, относящиеся к Грузии. Т. I / Под. ред. А. Цагарели, СПб., 1891. С. 434–435.
76. Чобанян П. О некоторых вопросах истории Арцаха // Историко-филологический журнал. 2002. № 3. С. 154. Об армянском национально-освободительном движении в 1780-х годах см.: Иоаннисян А. Россия и армянское освободительное движение в 80-х годах XVIII столетия. Ереван, 1990.
77. Нагорный Карабах. Историческая справка. Ереван, 1988. С. 14; Мурадян П. История — память поколений. Ереван, 1990. С. 84.
78. Щербатов [А.] Генерал-фельдмаршал князь Паскевич. Его жизнь и деятельность. СПб., 1890. Т. 2. 1826–1827. Приложение к главе 1. С. 2.
Источник: РУССКИЙ СБОРНИК: Исследования по истории России.Том VIII. М.:
МОДЕСТ КОЛЕРОВ, 2010
Карта: wikimedia.org